Всеобщая коррупция – неизбежный спутник «дикого» капитализма и раннего буржуазного общества, когда начинается всеобщее разложение веками вырабатывавшихся норм морали и падение нравов
Еще в 1847 г. суровый критик этого общества К. Маркс писал:
«Наконец, пришло время, когда все, на что люди привыкли смотреть как на неотчуждаемое, сделалось предметом обмена и торговли и стало отчуждаемым. Это – время, когда даже то, что дотоле передавалось, но никогда не обменивалось, дарилось, но никогда не продавалось, приобреталось, но никогда не искупалось, – добродетель, любовь, убеждение, знание, совесть и т.д., – все, наконец, стало предметом торговли. Это – время всеобщей коррупции, всеобщей продажности, или, выражаясь терминами политической экономии, время, когда всякая вещь, духовная или физическая, сделавшись меновой стоимостью, выносится на рынок…»
Общим итогом морального разложения общества становится двуличие и лицемерие людей. Особенно тех, кто, добравшись до власти и от имени «государства» участвуя в управлении обществом, должны преследовать «общее благо», стремиться к пользе «для всех», но зачастую использует имеющийся у них административный ресурс для личной выгоды и противозаконного умножения личной собственности.
Все эти «прелести» буржуазного развития хорошо известны гражданам России, которая, вступив в начале 90-х гг. в период «дикого» капитализма», до сих пор не может выбраться из него. На протяжении последних 30 лет только ленивый ничего не говорил и не писал о российской коррупции.
О борьбе с ней время от времени рапортуют правоохранительные органы, ее обсуждают в СМИ, о ней регулярно снимают фильмы и целые сериалы. Поначалу большинство «совков», живших в обществе, где не было всеобщей продажности, а любовь и совесть, знания и убеждения, не были предметом торговли, когда принцип «ты – мне, я –тебе» подлежал осуждению, новая социальная «болезнь» раздражала и возмущала.
Теперь же, когда коррупция приобрела общенациональный масштаб, когда еще лет 12 назад президент Медведев назвал ее «угрозой национальной безопасности», а новость о том, что у какого-то чиновника найдено движимого и недвижимого имущества на сотни миллионов рублей уже не является «сенсацией», многие граждане не только возмущаются, но и смеются.
Да и как не смеяться, когда у «борца» с коррупцией полковника Захарченко из ГУЭБиПК МВД в разных валютах хранится 8 млрд. руб., или у такого же «борца» из ФСБ, полковника Чекалина, находят долларов США, евро и английских фунтов на 12 млрд.рублей.Все это, действительно, уже не только противно, но и смешно. Противно от того, что, признавая рост масштабов российской коррупции, власть не столько борется с «угрозой национальной безопасности», сколько имитирует борьбу с ней. Смешно же от того, как это ею делается, когда ответственность за коррупцию она снимает с себя и возлагает на общество.
Вот свежий пример. В конце марта Генпрокуратура РФ сообщила, что, если за первых два месяца 2021 года число всех экономических преступлений по сравнению с январем – февралем 2018 года увеличилось на 1%, то количество преступлений коррупционной направленности в сравнении с январем-февралем 2020 г. выросло на 11,8% (с 6,3 тыс. до 7,1 тыс.).
Около половины (3,3 тыс.) из числа выявленных коррупционных преступлений приходится на факты взяточничества, количество которых относительно января – февраля 2020 года возросло на 21,1%. (См. на:https://aurora.network/articles/150-rassledovanija/89904-v-genprokurature- soobshhili-ob-uvelichenii-chisla-korruptsionnykh-prestupleniy).
Возможно, эта информация Генпрокуратуры, как и ранее, прошла бы незаметно, если бы не голос из Кремля пресс-секретаря Президента РФ. Комментируя данные прокуратуры, в начале апреля 2021 г. Дмитрий Песков сказал, что для борьбы с коррупцией в обществе должна появиться «абсолютная нетерпимость к ней» и добавил:
«Чтобы взятки не брали, их надо перестать давать. Ведь бытовая коррупция – это гораздо страшнее. Там крутятся огромные деньги.<…> На это нужно время, общество должно созреть для этого. Должно пройти несколько поколений»
При чтении слов Пескова о том, что общество «не созрело», поскольку люди сами дают взятки и что должно пройти несколько поколений тут же в памяти всплывают слова Путина, который по поводу рассуждений своего пресс-секретаря однажды признался, что и сам не всегда понимает, какую тот несет порой «пургу». На этот раз за «пургой» пресс-секретаря скрывается или полное непонимание предмета или, по меньшей мере, лукавство. Или и то, и другое, причем, на мой взгляд, второго значительно больше.
Если г-н Песков не понимает, или делает вид, что не понимает, природы коррупции, то «общество» хорошо знает, что в основе коррупции лежит необходимость физических и юридических лиц получать официальные разрешения чиновников, занимающих в государственной машине определенные бюрократические должности и наделенных соответствующими властными полномочиями.
Рядовые граждане знают, что, если бы не было «государства» и действующих от его имени чиновников, то в условиях всеобщего самоуправления, когда нет отдельно от общества стоящей и над ним возвышающейся государственной власти, не было бы никакой коррупции, не было бы тех, кто ждет взяток и кому их предлагают.
Не граждане, а именно государственная власть, точнее: распоряжающиеся этой властью чиновники, их отношение к своим обязанностям и служебному долгу – источник коррупции. И проблема искоренения коррупции заключается не в том, что общество «не созрело», а в том, что государственной «власти» в этом вопросе необходимо бороться с самой собой. У российских же властей эта борьба не задалась с самого начала.
Напомним, что конфликт между президентом Ельциным и Верховным Советом народных депутатов, который закончился расстрелом Белого дома с последними защитниками остатковк тому времени изрядно деформированной Советской власти, приобрел резкие формы после того, как в октябре 1992 г. была создана межведомственная комиссия по борьбе с коррупцией и ее глава, вице-президент А. Руцкой, в апреле 1993 г.представил «11 чемоданов» компрометирующих материалов на высокопоставленных чиновников правительства страны.
После принятия новой, очищенной от запаха социализма, чисто-буржуазной, конституции и выборов в Государственную Думу новый «Законодатель» тоже задумался о борьбе с разраставшейся в стране коррупцией и подготовил соответствующий закон.
Однако, в декабре 1995г. президент Ельцин отклонил принятый Госдумой и одобренный Советом Федерации закон «О борьбе с коррупцией». Несмотря на позицию Президента, «Законодатель» проявил настойчивость и 14 ноября 1997 г ГД приняла, а 3 декабря СФ одобрил новый Закон о борьбе с коррупцией, который президент Ельцин вновь, как и прежний, отклонил.
Также можно вспомнить и то, что уже при Президенте Владимире Путине, когда полномочия «Законодателя» были урезаны, а – исполнительной власти, наоборот, расширены, ГД в ноябре 2002 г. приняла в первом чтении закон «О противодействии коррупции» и направила его для согласования (!) в Правительство, откуда за подписью вице-премьера Кудрина «думовцы» получили отзыв-отказ.
В нем «Законодателю» было сказано, что его «антикоррупционные потуги противоречат отраслевому законодательству» («Аргументы недели», № 47 от 2 декабря 2010). Так, при чем же здесь «общество», когда вся возня вокруг борьбы с коррупцией протекала и протекает там, где она зарождается – именно в кабинетах существующей государственной власти?
Естественно-историческое развитие человечества до сих пор, то из-за катаклизмов природы, то обострения социальных противоречий, носит стихийный характер. Вот уже пять столетий, ломая «умные» планы и сводя на нет освещенные этими планами усилия властвующих буржуазных политиков, развитие капитализма происходит стихийно.
Оно совершается стихийно как в отдельных странах, так и всемирном масштабе, свидетельством чему классовая борьба и нескончаемые войны. Борьба со стихийно возникавшей и бурно расцветавшей в период «дикого» капитализма коррупцией всегда требовала «зрелости», но, в первую очередь, не общества, а – буржуазной власти и приспособленного для такой борьбы антикоррупционного «государства».
В странах из числа «пионеров» капитализма (Англия, Франция, Германия) такое государство, когда для всех граждан независимо от их социального, экономического и политико- административного, положения закон один и неотвратимость наказания в равной мере относится ко всем без исключения, формировалось не само по себе, а под напором «общества», его общедемократического и, конечно, социалистического, движения на протяжении XIX – первой половины XX вв.
Лишь принятые после Второй мировой войны новые конституции, обросшие соответствующими им законами, включая персональную ответственность чиновников любого ранга, поставили достаточно прочный заслон «теневой экономике» и коррупции в развитых капиталистических странах. Сегодня же, когда уже имеется богатый исторический опыт борьбы буржуазных демократий с социальными болезнями «дикого капитализма», совсем нет нужды полностью повторять историю борьбы «пионеров капитализма» с коррупцией и ожидать на протяжении жизни нескольких поколений, что она когда-то отомрет сама собой.
Начиная со второй половины XX в., власти ряда бывших азиатских стран «третьего мира», с головой окунувшихся в мутный рынок мирового капитализма, учли исторический опыт «дикого» капитализма в Европе и сразу предприняли необходимые шаги по ограничению его негативных социальных последствий.
Без успешной борьбы с коррупцией ни полуторамиллиардный Китай, ни карликовые в сравнении с ним «азиатские тигры» (Южная Корея, Сингапур, Гонконг и Тайвань) никогда за короткий срок не достигли бы того стремительного экономического роста, который многим кажется «экономическим чудом». Опыт этих стран доказал, что, если власть намерена бороться с коррупцией всерьез, то она, в первую очередь, начинает с самой себя. При этом действует решительно и жестко.
Например, в Китае несколько массовых расстрелов чиновников коррупционеров, в том числе высокопоставленных, с полной конфискацией их имущества мгновенно переломили ситуацию в борьбе с этим социальным злом. Теперь там для искоренения коррупции достаточно уже одной угрозы конфискации незаконно приобретенного имущества.
Но российским властям, полностью оправдавшая себя китайская практика борьбы с коррупцией, не пример. Ей не нравятся даже «мягкие» меры борьбы с коррупцией по-китайски. В частности, предусмотренная властями КНР возможность граждан через специальное приложение информировать правоохранительные органы о случаях коррупции. Пресс- секретарь президента Путина полагает, что в России нет смысла использовать даже такой опыт борьбы с коррупцией, поскольку, опасается он, «стучать будут направо и налево, по делу и без дела». Но эти опасения высокого государственного чиновника неубедительны. Конечно, иногда граждане могут стучать и «без дела», но здесь важнее то, что будут стучать и «по делу».
Негативное отношение Пескова даже к столь мягкой форме борьбы с коррупцией в КНР, когда в ней мирно, по закону, без самосуда, участвует само, нравственно здоровое, население страны, лишь подчеркивает желание российского чиновничества оставить этот вопрос внутренним делом российской власти и никоим образом не допускать к его решению «незрелое общество».
Кстати, при наличии политической воли и честном отношении к борьбе с коррупцией положительного результата можно достичь и без смертных приговоров. Например, последовать опыту Сингапура – страны, где прежде расцветавшая коррупция без жестких репрессивных мер была побеждена за 40 с небольшим лет.
Когда в середине 50-х годов британцы покинули свою колонию – Сингапур, гражданам этой страны, кроме повсеместной коррупции, достались в «наследство» слаборазвитая законодательная база, непрозрачная экономика, практически необразованное население, низкие зарплаты и очень смутные перспективы на будущее. В тот судьбоносный для Сингапура исторический момент непримиримым борцом с коррупцией, без чего не было бы сингапурского «экономического чуда», стал первый премьер-министр республики Ли Куан Ю (1923-2015), который со своей «Партией народного действия» в 1959 г. выиграл выборы.
После этого он еще восемь раз приводил свою партию к победам и добровольно ушел в отставку в 1990 г., когда результатом его реформ стала экономически процветающая и социально благополучная страна. Вспоминая начало своей деятельности в качестве первого министра Сингапура, Ли Куан Ю говорил:
«У меня было два пути. Первый: это воровать и вывести друзей и родственников в списки «Форбс», при этом оставив свой народ на голой земле. Второй: это служить своему народу и вывести страну в десятку лучших стран мира. Я выбрал второе…»
Сделать такой выбор дано не каждому. Для этого нужно не только иметь безупречную биографию, быть честным и мужественным человеком, но также быть способным последовать совету Ли Куан Ю:
«Начав бороться с коррупцией первым делом посадите трех своих друзей. Вы точно знаете за что, и они знают за что»
Важными элементами антикоррупционной политики правительства Ли Куан Ю стали:
- создание мощной независимой службы по борьбе с коррупцией (БРК), благодаря которой было посажено несколько федеральных министров, глав профсоюзов, топ-менеджеров государственных компаний и общественных деятелей;
- лишение всех чиновников и членов их семей неприкосновенности, право БРК проверять банковские счета, имущество не только самих чиновников, их жен, детей и других родственников, но даже друзей. (БРК неоднократно проводило расследования и в отношении самого Ли Куан Ю и его семьи);
- контроль общества за ходом этой борьбы с помощью независимых СМИ.
Опыт борьбы с коррупцией хорошо известен в России, политическая элита которой считала для себя честью дружить с Ли Куан Ю. В 2009 г. президент Д. Медведев наградил его орденом Дружбы «за большой вклад в развитие российско-сингапурских отношений». Вот только в этих отношениях так и не нашлось места для использования российскими властями антикоррупционного опыта правительства Ли Куан Ю.
Вадим Мухачев
