Лицензия на убийство журналиста

Лицензия на убийство журналиста

0
ПОДЕЛИТЬСЯ

Эта история – не банальный криминал. Она вызывает бессильную ярость, от нее кулаки сжимаются до белых костяшек. Это не только мое мнение, история убийства Александра Ходзинского и суда над его убийцей перевернула представления о действительности у многих моих коллег – журналистов. Позже они поставили подписи под нашим открытым письмом, в котором мы требовали честного суда. Но этим открытым письмом судья обтер ботинки, потому что «обращение ничего не доказывает».

У этой истории есть две версии. Я постараюсь изложить обе, хотя от одной подступает тошнота, а от другой – бессильная ярость.

Кому служу?

Александр Ходзинский – из тех неудобных личностей, которые уверены, что все люди – равны. И как солнце на всех светит одинаково, не разбирая – богатый ты, бедный ли, со связями или без, так и законы действуют с равной силой. Нет высших и низших, и над всеми – единая система ценностей, при которой общественный интерес всегда главенствует над личным. Так воспитали, так привык, и, будучи человеком с жестким стержнем, гнуться не желал. Поэтому вора в своих публикациях называл вором, жулика – жуликом, а писать эзоповым языком, как бы иронично намекая на нечистоплотность чиновника или бизнесмена, не привык.

Представители местной Тулунской власти его недолюбливали: всё следит, кто что потащил из городской собственности в своё личное хозяйство, а потом пишет у себя в газетке. По мнению тулунского бомонда, Геннадию Жигареву просто не повезло – в него как раз и вцепился этот вредный старик. А таких дел, за которые Ходзинского охотно убили разъяренные чиновники или бизнесмены, в каждом номере газеты хватало.

Дело Жигарева было самое обычное, такое ведь уже прокатывало… Геннадий Иванович работал в администрации Тулуна, его жена Татьяна (само собой) занималась бизнесом. Один ларек, другой, и пошло-поехало. Но разве это – размах? Мелочь какая-то. Поэтому было решено переходить к «крупным формам». На месте ларька, который размещался в самом сердце Тулуна – на центральной улице Ленина, Жигаревы решили построить настоящий двухэтажный торговый центр. А как это сделать? По нормам пожарного надзора, расстояние между зданиями не должно быть меньше 7 метров. Ларек Жигаревых стоял возле чужого магазина, и, получалось, на этом месте новый дворец торговли не мог быть воздвигнут. Надо отступать. Но с центральной улицы уходить не хотелось. Поэтому решили – построить на самом перекрестке, на месте, где на улицу Ленина выходила перпендикулярная Степана Разина. Получалось, что эту улицу новый торговый центр отчасти перекрывал, затрудняя движение.

Журналист местной газеты «Компас» Александр Ходзинский что-то прослышал и начал атаковать насчет земли: мол, выделение участка незаконное, в этом месте торговый центр стоять никак не может, поскольку сильно выдается на проезжую часть и перекрывает движение.

Поработав с бумагами и органами, занимающимися оформлением земли, Жигаревы добились-таки своего и начали возводить крытый рынок с поэтичным названием «Созвездие». Подпись под разрешающими документами по «Созвездию» Жигарев от лица мэра поставил сам – в тот момент, когда был исполняющим обязанности главы администрации.

Ходзинский писал: статьи в газету, жалобы – в контролирующие организации, обращения – в органы власти. Собирались проверки, с которыми Жигареву приходилось много «работать».

Ходзинский не отставал. От него горожане и узнали, что Жигарев подписал разрешение на землю своей жене. А позже журналист достал еще один интересный факт – строительство велось из отработанных железнодорожных шпал, а их креозотная пропитка вредна для здоровья – она вызывает онкологические заболевания, болезни органов дыхания и другое. К тому же, материал крайне огнеопасен.

Главе города Виктору Пивню надоели все эти игрища, и он порекомендовал своему заму уволиться – мэру из-за бизнесовых шашней своего подчиненного окончательно терять репутацию не хотелось.

Жигарев подал в отставку, но журналист не отстал! Вытребовал-таки проведение областной комплексной проверки. Как там обстояли дела, сегодня трудно сказать: то ли комиссия забыла уведомить заявителя о своем приезде, то ли Жигаревы убедили, что «лучше без скандалиста», но проверяющие прибыли тихо, о дате и времени осмотра здания Ходзинского не уведомив. Однако старый журналист сам откуда-то узнал и пришел.

Татьяна Жигарева раздосадовалась, и давай выталкивать старика из своего торгового центра, ничуть не смущаясь присутствием проверяющих. Толкнула, он полетел и папкой с документами по лицу ее задел.
Татьяна подала в суд: может теперь угомонится, когда на него дело за избиение женщины заведут?

Но, видимо, зря дело с судьей пустили на самотек! Думали, сам догадается, какое решение выносить, а он слушал свидетелей, объяснения сторон и в конечном итоге вынес «вердикт» – отказать в рассмотрении дела за неимением состава преступления. Мол, даже если бы он вам, Татьяна, в морду заехал, то побоями это не считалось бы – поскольку однократный удар не есть побои. А вот если бы хотя б пару раз…

Дальше две версии событий расходятся и уже становятся совершенно непохожими друг на друга, как реальности в двух параллельных мирах: вроде и действующие лица – одни, и итог – единый, а ход событий – разный…

Версия стороны Жигаревых

Татьтяна вернулась с суда расстроенная, Геннадий сказал: «Все, эту войну пора прекращать!» И утром поехал разговаривать с Ходзинским, чтобы помириться с ним решительно – раз и навсегда!
Было раннее утро. Жигарев подъехал и посигналил. Ходзинский сразу вышел и от калитки накинулся на гостя с руганью – мол, закопаю тебя здесь, гада такого, пойдешь к своему сыну-покойнику! И начал избивать Жигарева палкой, а потом кинулся по улице к куче кирпича, схватил один из них и побежал убивать своего гостя-миротворца.

Геннадий Жигарев
Геннадий Жигарев

Что делать? Жигарев – к машине, достал из бардачка перцовый баллончик, а нож сам в руки прыгнул. (Да, нож и баллончик в бардачке оказались совершенно случайно. И топор в багажнике – тоже. Так, на всякий случай…) Как дело было дальше, Жигарев помнит в тумане, а иногда и вовсе память подводит – ничего припомнить не может. Вроде, закрывался руками от этого злобного старика, в одной руке нож, в другой – баллончик. А старик сам на нож набрасывается: один раз, два раза, пять, семь раз! Потом уже, когда проткнул себе что-то в груди и кровь пошла ручейком, отстал. Жигарев быстренько сел в машину и уехал.

Версия стороны Ходзинских

Утром позвонили, сообщили, что Жигарев едет к ним на дачу – весь красный, раздраженный. Вчера его жена в суде получила отказ в удовлетворении жалобы, мужа весь вечер пилила, он ночь не спал, все в голове крутил ее слова, под утро был уже на взводе. К тому же было понятно, что журналист не остановится, пока не добьется решения проверяющих органов о сносе «Созвездия».

Когда позвонили, Александр Ходзинский уже поднялся. Даже не обулся, вышел потихоньку, дверь снаружи на вертушку закрыл. Жена Ходзинского Галина уже несколько лет тяжело болела, ей было трудно передвигаться, и все дела по дому были возложены на Александра Николаевича. «Я услышала, как залаяла собака, – вспоминает Галина Ходзинская, – я закричала: «Саша, Саша!», а выйти сначала не смогла. Но тревога забилась в груди…»

Жигарев прикатил на своем роскошном, сверкающем позолотой джипе, вышел, сразу началась перепалка. Кто кому и что говорил, слышала только случайная прохожая Елена – родственница соседей по даче. По ее словам, сначала мужчины обменялись недружественными репликами. Потом тот, что помоложе (Жигарев) начал орать на старика. Ходзинский ему ответил: «Все, встретимся в суде!» и попытался уйти. Жигарев взорвался: из газового баллончика, который он держал в руке, прыснул в глаза старику, тот отшатнулся. Потом бывший чиновник подошел к нему вплотную и ударил в область живота предметом, напоминающим нож. Невольная свидетельница конфликта побежала к своим, чтобы те срочно звонили в полицию – старика убивали.

Когда прибежала обратно, Жигарев, весь в крови, сел в джип и уехал, а старика не было видно. Он повалился на землю, и его загораживала изгородь. Нож, перцовый баллончик и телефон убийцы лежали возле него.

По всей видимости, Жигарев добивал старика, уже лежащего на земле. По данным судебно-медицинской экспертизы, он нанес своей жертве семь (!) ударов ножом, и это были удары профессионального охотника, который забивает свою жертву.

Родственники Ходзинского и их представители в суде уверены, что Жигарев готовился к преступлению, иначе откуда бы взялся в машине такой арсенал?

Следствие

Жигарева взяли по свежим следам. Он сразу сознался, что убил Ходзинского. Рассказал, как было дело.

Однако позже на помощь пришли адвокаты. Пригласили из Иркутска – самых лучших. Сначала адвокаты играли одну версию – необходимую оборону. Но позже появилась версия об аффекте. Там утверждалось, что после слов Ходзинского: «Отправляйся к своему покойному сыну!» у Жигарева случилось душевное волнение такой силы, что он перестал соображать. И все дальнейшее просто не помнит.

Суд №1

Тулунский городской суд взялся за рассмотрение дела. Вопиющее происшествие! Геннадий Жигарев – достойный человек (вот и справки прилагаются), созидательный член общества. И его атакует этот вечно недовольный, придирчивый журналист, который уже всех достал – и прокурора, и некоторых судей, и милицию, и многих-многих чиновников. Всё жаловался, скандалил, проверки устраивал. Вот и допрыгался.
Суд над Жигаревым превратился в суд над Ходзинским: там устроили подробный разбор, кого и где из достойных горожан он «прописал» в своей газете, как называл их «жуликами» и «ворами».

Жена Александра Ходзинского Галина, не выдержав такого судилища над ее убитым мужем, отказалась участвовать в этом процессе. Единственной ее поддержкой в тот момент были Уполномоченный по правам человека в Иркутской области Валерий Лукин и руководитель его аппарата Владимир Ковалёв. Ковалёв вступить в дело на стороне потерпевших.

Торговый центр "Созвездие"
Торговый центр “Созвездие”

Так был создан хотя бы моральный противовес, позволявший Галине Ходзинской какое-то время продержаться в этом странном процессе, где жертва вдруг оказалась преступником, а преступник – жертвой.
В обвинительном заключении прокурора значилось: «Обвиняемый совершил убийство в состоянии внезапно возникшего душевного волнения (аффекта), вызванного тяжким оскорблением со стороны потерпевшего и длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным и аморальным поведением потерпевшего».

Что конкретно имелось в виду под этой формулировкой – «противоправное и аморальное поведение потерпевшего»? Обычно в юриспруденции под этими терминами кроется нечто, противоречащее принципам морали и статьям Уголовного кодекса. Это может быть употребление наркотиков, алкоголя в людных местах, какие-нибудь хулиганские, опасные для общества действия. Но в Тулуне следователи сочли, что аморальное противоправное поведение – это когда человек пишет жалобы в правоохранительные органы, в контролирующие организации и тем самым мешает людям трудиться и получать свою (не всегда законную) прибыль. То есть обращение за защитой общественных интересов в государственные органы власти – это аморально и уж, понятно, противоправно.

Судья Тулунского городского суда вынесла обвинительный приговор. Наказание, которое было назначено убийце журналиста, поражает воображение: один год десять месяцев ограничения (не лишения!) свободы. В чем выражается такое наказание? Жигарев мог спокойно перемещаться по Тулуну, жить дома, ему нельзя было только выезжать без уведомления за пределы города и посещать массовые мероприятия, а также выходить в публичные места в вечернее и ночное время. Вот такая суровая Фемида за убийство человека…

Суд №2

Решение Тулунского городского суда было принято 31 декабря 2013 года. До Иркутска весть дошла в новогодние каникулы. Она всколыхнула общественность, люди начали обсуждать эту тему сначала в социальных сетях, а потом и в реале. Одна из таких встреч состоялась в середине января, на нее собрались Уполномоченный по правам человека Валерий Лукин, руководитель аппарата Уполномоченного Владимир Ковалёв и президент Фонда Юрия Ножикова Юрий Курин. Решили действовать сообща: нужно было обеспечить качественную правовую поддержку для Галины Ходзинской в апелляционной инстанции Иркутского областного суда.

Затем начался долгий процесс, в ходе которого возникала дежа-вю: что-то подобное уже видели некоторое время назад в Тулунском суде…

Представители стороны потерпевших пытались добиться прояснения картины происшествия, но суд так и не дал ответа даже на элементарный вопрос – как именно убивал Жигарев Ходзинского? Нет достоверных доказательств, почему в машине Жигарева оказались предметы, которыми он впоследствии совершил убийство. При доказательстве аффекта защита предъявляла документы об инвалидности Жигарева в связи с психическим заболеванием. При этом по бумагам получалось, что заболевание это было диагностировано в 2006 году, а означенные события приходятся на 2012 год. Как человек с инвалидностью по психическому заболеванию мог занимать должность вице-мэра, получать права на вождение автомобиля и т.д., также осталось загадкой.

Склад ТЦ "Созвездие"
Склад ТЦ “Созвездие”

Владимир Ковалев, Юрий Курин и Римма Суворова – адвокат, которого они привлекли в помощь потерпевшим, пытались доказать два существенных факта. Первый: убийство было совершено не на бытовой почве, а из-за профессиональной деятельности Ходзинского. Второй: аффекта не было, а было преднамеренное убийство.

В начале материала я уже упоминала о том, что журналисты Иркутской области написали открытое письмо с призывом к честному суду по делу об убийстве нашего коллеги. Это письмо подписали более ста человек. И это не считая полтысячи подписей, которые оставили под аналогичным призывом жители Тулуна! Но этот призыв услышан не был. Судья областного суда Стефанков посчитал, что куда убедительней бумажка, принесенная адвокатом Жигарева из Союза журналистов России: мол, не являлся Ходзинский членом нашей организации. Вот так – не член, значит, и не журналист вовсе.

С аффектом тоже все пустили по накатанной. Проверили в клинике Сербского, там (по прошествии двух лет) решили, что аффект, скорее всего, был.

Судья Стефанков вынес вердикт: полностью освободить Жигарева от уголовного наказания! То есть тот получил полное прощение, даже не отбыв своего декоративного приговора в виде ограничения своды на год и десять месяцев. Все наказание за убийство человека, и не просто человека – настоящего гражданина этого государства – заключалось в девяти месяцах ограничения свободы.

Послесловие

Очень хочется, чтобы в центре Тулуна, где-нибудь в районе ТЦ «Созвездие», появился памятник с названием «Честность». Что будет изображено на этом памятнике? Немолодой журналист с блокнотом в руке, с открытым умным лицом, прямой спиной и таким же прямым взглядом. Волосы заброшены назад – как у Павки Корчагина. И тогда простым жителям города станет спокойнее: не живые, так хоть мертвый встанет на их сторону.

Галина Солонина

Когда верстался номер

В декабре поступила информация о том, что Общероссийский народный фронт (ОНФ) потребовал от генерального прокурора РФ обратиться в Иркутский областной суд с ходатайством о возвращении дела об убийстве журналиста Ходзинского на повторное расследование. В ОНФ сочли, что столь мягкий приговор убийце незаконный. Генпрокурор ответил согласием, и вскоре его обращение поступит в суд.
А тем временем в Тулуне идет еще три процесса с участием Жигарева. Как сообщает газета «Компас ТВ», сейчас убийца пытается уклониться от выплаты компенсации морального ущерба вдове Александра Ходзинского. Суд, учитывая весьма благополучное материальное положение семьи Жигаревых, назначил компенсацию в размере 1 млн. рублей. Однако Геннадий Иванович подал заявление о рассрочке выплаты на 25 лет и 7 месяцев с ежемесячным платежом 3240 рублей, сославшись на то, что его личные доходы – это только пенсия. При такой рассрочке на момент окончания выплат вдове журналиста должно исполниться 104 года.

Еще один иск Жигарева – к судебным приставам: в связи с имеющейся за ним непогашенной задолженностью Галине Ходзинской было вынесено постановление о запрете на выезд бывшего вице-мэра за границу. Об этом запрете убийца узнал на паспортном контроле, когда пытался отправиться на отдых за рубеж. В пересечении границы было отказано, сейчас это решение Жигарев пытается оспорить в суде и добиться компенсации затрат на турпутевку.

Еще одно судебное разбирательство, инициированное Жигаревым, касается величины компенсации вдове убитого журналиста за организацию похорон. Геннадий Жигарев самостоятельно оценил стоимость гроба, поминок и памятника своей жертве. И, по его мнению, Александра Ходзинского следовало бы похоронить более скромно.

Реклама

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ