Эко-мир Сергея Перевозникова

Эко-мир Сергея Перевозникова

0
ПОДЕЛИТЬСЯ

Сергей Перевозников – один из тех людей, которые трансформируют пространство вокруг себя. Возможно даже, время меняет – обгоняет современные тренды, затевает дело, непонятное сегодня, но актуальное завтра. Однако, как это часто бывает с первопроходцами, полноценным бенефициаром этих проектов он не является. Конечно, есть задача извлечь прибыль, получить доход, однако это не главное, главное – построить систему.

Кстати, именно Сергей Перевозников первым в Иркутске организовал маршрутные такси, сервис-центр, станцию замены масла. В числе его новаций также визитно-информационный центр «Байкалинфо». Но, сделав проект и убедившись в его актуальности и пределах роста, Сергей Перевозников, как правило, переключается на следующий, продав предыдущий. Однако сейчас он, похоже, остепенился: «То дело, которым я занимаюсь, для меня «генетически» близкое – я продолжаю традиции моих предков. Нет никакой неестественности, страха или чего-то подобного. Такое ощущение, что вернулся домой». Сегодня мы с Сергеем Перевозниковым говорим о Байкале, туризме, фермерстве, производстве экологически чистых продуктов.

Сергей Перевозников
Сергей Перевозников

– Если в этом году большинство отраслей экономики падало, то туризм вырос почти на 5%. Сильно просел только выездной туризм в Европу. Но внутренний вырос, въездной, в целом, тоже. Понятно, что основной внутренний турпоток на себя привлекли Крым и Сочи, но тенденция интереса к отдыху в своей стране возникла, и она будет сохраняться еще несколько лет. Это – возможности, которыми мы можем воспользоваться или можем их растратить. Здесь вопрос выбора.

– Допустим, мы решили развиваться. Это значит, пойти сложным, трудным путем, вкладывать средства, много работать и т.д. И какой должен быть первый шаг на этом пути?
– Вот смотрите, есть омуль. У него имеются: «инфраструктура» (его скелет), «приводные ремни» – мышцы (это бизнес, власть). У него даже есть оболочка (бренд, маркетинг и прочие вещи). Но если нет жизни, стремлений, желаний, то это просто дохлая рыба.
Турист едет за эмоциями. Инфраструктура – это здорово: все есть, есть и Байкал, и реклама. Но когда Фетисов приехал играть здесь в хоккей – это эмоция. Когда мы сделали проект Табун ветров – 384 лошадей изо льда на Байкале – это эмоция. Ею должны заражаться не только туристы, но и местные жители. Ведь у нас два потребителя: первый – это, конечно, приезжий, который несет деньги, а второй – местное население. Оно здесь живет, оно создает эмоциональный фон, и в эту атмосферу погружаются приезжающие на Байкал люди.
Год назад прошла Олимпиада в Сочи. Она состояла из сплошных эмоций: успеем– не успеем построить, будут – не будут медали и так далее. В итоге в этом году Роза Хутор переполнен, потому что эмоциональный фон до сих пор дает отдачу. А если бы этот курорт открылся сам по себе, без Олимпиады, он бы пробивался очень долго.

– Ну, дождемся ли мы Олимпиаду на Байкале?
– Байкал может конкурировать на мировом туристическом рынке, но тут нужна гранд-идея. Я сейчас не могу сказать, какая именно. И туризму здесь будет отведена эмоциональная роль, а не роль центра формирования прибыли. Почему? Потому что туризм – это экология, культура, ландшафты и пресловутый мультипликативный эффект. Это связь с территориями. И у туризма должна быть возможность координировать все эти вопросы.Туризм в силу своих особенностей должен смотреть на вещи комплексно: это ведь не просто гостиницы, аэропорт, дороги, это постоянный координатор, который имеет право ставить задачи перед другими отраслями, и, следовательно, у него должны быть рычаги.

– Как же этого добиться?
– Когда-то у нас в областной администрации был отдел по туризму, сейчас – Агентство. Но я считаю, что оно должно быть преобразовано в министерство, и не просто министерство – а в министерство развития территорий. Это первая часть. И вторая: управление имеет ряд функций – планирование, контроль, координация, но у нас в последние годы сложился перекос в сторону контроля. «Так нельзя, этого не будет, тут требуется принятие подзаконного акта» – опа, всё, умерли! Ничего делать не будем! По этой причине я в свое время отказался участвовать в Зимниаде: вместо помощи я получил только контроль, запреты, требования отчитаться, в результате чего из замечательного события, экшена получилось бы формальное зарегламентированное мероприятие для галочки.
Бурятия нам дает хороший пример: там эти эмоции просто поставлены на поток. Приехали, что-то спели, съели, поводили Ёхор, вернулись в Улан-Удэ, переговорили, потом – подписали закон об особой экономической зоне туристско-рекреационного типа. Все, деньги пошли. А мы как-то грустно походили, поговорили: давайте там сделаем, да нет – лучше там… И так уже почти десять лет обсуждаем.
А ведь мы умеем эту эмоцию генерировать. Так же было с электрификацией Ольхона – это же абсолютно экономически неоправданный проект, он никогда не окупится. Но это – сплошная эмоция, позитив, желание сделать что-то крутое, настоящее. Идея стала реальностью после того, как гендиректора Иркутскэнерго Колмогорова возили на Ольхон, хорошо встречали – кормили белой пищей, давали голову барана, пели песни про степные просторы. Он загорелся этой идеей, и вот уже скоро 15 лет будем праздновать с момента пуска электричества. Эмоция при отсутствии денег позволяет делать то, что нельзя рационально оправдать. Но именно такие иррациональные вещи нужны для прорыва.
Пусть будет больше проектов – больших и малых. Но работать надо не ради немедленного освоения средств. Я думаю, эмоции – это единственный наш шанс привлечь на особую экономическую зону нынешние усыхающие бюджеты. Только эмоции!

– У вас есть еще один интересный проект – Экобазар. Это тоже – эмоция?
– Для его появления были предпосылки. Сначала – Имение Заречное в Бугульдейке, это был туристический проект, который постепенно открыл для меня новую сферу деятельности – фермерство. Логично ведь – сельский и активный экотуризм, свои деревенские продукты. Сначала занялся разведением лошадей. Потом решил делать это более профессионально, обратился с вопросами в Минсельхоз – есть ведь какие-то дотации на заготовку кормов и прочее. Мне говорят: на коров есть, на лошадей – нет. Решил – ладно, займусь заодно еще и коровами. Технология в принципе схожая – и по заготовке кормов, и по содержанию.
Занялся коровами, и тут такие вещи узнал! Например, фермер хочет купить коров в Германии. Что он должен сделать? Как мне кажется – если это немецкий фермер и он хочет купить корову в Дании, чтобы получить вдвое больше молока, ему хотя бы не будут мешать. А у нас он должен: привезти своего ветврача из России в Германию. Ветврач отберет ему коров, возьмет у них кровь на анализ, сдаст в лабораторию, сертифицированную по стандартам РФ. Затем фермер должен отогнать коров на 30 дней в отдельное место, врач там будет сидеть и получать зарплату (за счет фермера) – 30 дней следить за этими коровами, потом взять еще раз анализ – если и с этим анализом все нормально, запрашивается добро на ввоз в страну. Вся эта песня длится два-три месяца, и фермер оплачивает ее по полной программе, не получая никакой отдачи. Корова в Россию приезжает, имея уже такую невероятную цену, что лучше на нее не дышать.
Такие требования и сложности – на всех этапах работы фермера. Чтобы забить корову, у меня должно быть благополучное хозяйство – все животные абсолютно здоровые. Я обязан вызвать ветврача, который будет присутствовать при забое. Потом привезти тушу к нему в лабораторию, он сделает анализ и поставит печать квадратную. Это обходится мне в 500 рублей за тушу или партию птицы (10 кур – это одна партия). Потом везу тушу на рынок, здесь ставят круглую печать, и все – если продавцы возьмут в этот день, то можно им сдать. Но, как правило, товар они принимают до 9-10 часов утра, если позже – возвращайся с тушей домой и вези ее на следующий день. И ветеринары здесь ни при чем, они, хоть и понимая реалии, честно работают по написанному, а над ними еще и прокуратура, даже захочешь – не нарушишь. Надо, спасая человечество, не погубить хозяйства.
Живем по заветам наркома Семашко, писанным в другую эпоху. Законы надо менять, хоть это и долгий процесс.
Когда я столкнулся с этой системой, то понял – надо заниматься сбытом по-другому. Сначала начал в интернете с сайта 38мама.ру. Там целевая аудитория – молодые мамочки, которые хотят кормить своих детей и всю семью экологически чистым деревенским продуктом. Они делали заказ, я привозил мясо в условленное время, за минуты оно раскупалось.
Но мы решили, что надо увеличивать объемы и расширять клиентскую аудиторию, а значит – нужен собственный сайт. Так в 2010 году появился Экобазар.рф.
В тот момент мы столкнулись с неожиданной для нас вещью: мы думали, что будет все, как с 38мама.ру, только в больших объемах – полное доверие и симпатия. Однако оказалось, что теперь нас стали воспринимать не как фермеров, которых хочется погладить по головке и поблагодарить, что делают хорошее дело, а как перекупщиков. То есть уже появилось сомнение – фермерское ли это мясо, да какого качества. Стало ясно – нужна оффлайн площадка, где бы люди видели, кто им продает.
Как матрешки одна из другой появились несколько проектов – магазин Экобазар на Депутатской (сейчас он продан), «Байкальские фермы» – молочный цех, проект, который мы создали совместно с командой сети супермаркетов «Слата». Там мы изготавливаем из экологически чистого фермерского молока йогурты и большую линейку сыров высочайшего качества. Этот цех построен с соблюдением всех норм производства, продукция сертифицирована. Это то, что я называю «честный продукт».

image3647877922_text
– Интересно понятие. Что оно означает?
– Это продукт, который является тем самым, что я о нем говорю. Без прикрас, без передергиваний и спекуляций. Я знаю происхождение этого продукта и поэтому гарантирую его качество. Если у нас написано – бычок из Бохана, то это бычок именно из Бохана. На любой рынок зайдешь, всюду написано «телятина». А у нас в Сибири ее вообще нет! Ее никто не выращивает, это совершенно другой откорм. Еще лучше – написано «телятина из Ольхонского района». А Ольхонский район – это импортер мяса, там его производится меньше, чем требуется для обслуживания туристов. Оттуда вывозят, но очень мало. А посмотришь в торговле – сплошь «телятина из Ольхонского района».

– Почему ваш новый проект получил такое название – «Экобазар»?
– Эко – чистота, базар – место встречи. Масса потребителей хочет получить гарантированно настоящий, свежий продукт. И масса же людей хочет такой продукт сдать. Кто-то выращивает экологически чистую картошку – без пестицидов. Кто-то мясо. Кто-то производит молоко. Экобазар стал «переводчиком» с деревенского языка на городской. На самом деле, это непростая коммуникация. Для фермерского хозяйства есть два понятия – качество продукта и качество работы. Человек может производить самую лучшую картошку во вселенной, но не может ее привезти в условленное время. За дровами надо ехать, или дождь пошел, или еще что-то произошло. А горожанин привык прийти в магазин, когда ему удобно, и купить, что хочется. Сети выдвигают жесткие требования по качеству продукции, объемам, срокам, поэтому работать напрямую с фермерами они не могут, и я в такой ситуации полностью на стороне сетей. Одна из важнейших функций Экобазара – кооперация. Осталось сделать мощный перерабатывающий пункт, который из фермерской продукции создавал бы стандартизированную, и миссия была бы выполнена, можно тиражировать на страну.

– Производство экопродуктов – это тренд, который активно продвигается в странах «золотого миллиарда». Богатые и успешные люди едят экологически чистые продукты. Но мы-то – страна небогатая, да и времена настали такие – не до западных трендов… Не пора убирать приставку «эко»?
– Нет, не пора. То, что у них стоит бешено дорого, у нас – даже дешевле, чем сомнительная по качеству привозная продукция. Например, как у нас формируется цена в дни ярмарок? Я иду на Центральный рынок и смотрю, сколько там стоит мясо. Минус 20-30 рублей – это наши верхние цены. А дальше – торгуйтесь, как хотите. В итоге растет доверие к Экобазару и у фермеров, и у покупателей.
Да, первоначально я считал и делал все для того, чтобы поддержать фермера: за гарантию происхождения продукта надо платить, поэтому пусть будет дорого. Но сейчас предкризис, и нужно думать не только о доходах фермеров, но и расходах покупателей – мы все в одной лодке.

– Как сегодня выглядит ваш бизнес?
– Кто-то строит вертикаль – производство сельхозпродукции, переработка, фирменный магазин. Кто-то развивает горизонтальный бизнес – ритейлерскую сеть, например. А можно построить кластер: в центре – одна идея, но это самостоятельные бизнесы. Есть некая синергия, но не она – главное, потому что эти бизнесы могут расти и самостоятельно. У меня именно такой вариант, при чем в центре – понятие «эко». И не только как экологически чистые продукты или услуги, но и как связь времен, эко – как естественное, органичное существование, с прошлым и будущим. Это попытка трансформировать пространство, заставить его работать не на сиюминутные цели (как это было в той же Бугульдейке, где «вязали сигары» для БЦБК, теперь река на метр меньше), а на эту задачу.
Взять Табун ветров – это же проект, который обращен не только на туристов, но и, в первую очередь, на местных жителей – чтобы они увидели себя в нем, присоединились, оторвали голову от насущных забот и посмотрели вокруг. Или гаражный бокс в Бугульдейке: это старая семидверка, которая торчит на въезде в деревню, как гнилой зуб. Я решил, что гараж надо раскрасить, привез художников. Понятно, что местные поначалу видели в этом какой-то подвох – мол, решил землю прибрать к рукам. Потом, когда узнали, что ничего такого не собираюсь, начали предлагать – покрась то, покрась другое, а то на фоне этих красивых картинок поселок выглядит не очень. Я не миллиардер, у меня нет денег обустроить всю Бугульдейку. Но радует, что у людей уже возникло желание, чтобы вокруг стало красивее. Рано или поздно появится и возможность.
Мы раскрасили этот гаражный бокс, легенду придумали. Бугульдейка ведь – это самый сильный горный ветер Байкала, мощнее той же Сармы. Поэтому Бугульдейка – столица ветров. И Табун ветров – это попытка повлиять на пространство.
Это как экосистема: Табун ветров, сельское хозяйство, экопродукт, экотуризм и так далее. А что в центре? Человек Байкала. Мои корни – на Байкале. И корни родителей – тоже, и дедов, и прадедов. Когда это понимаешь, все становится на свои места.

Реклама

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ